Poesia kaiera
Hirugarren atala
“Eta Galernaia kalearen arkupean...”.
A. Akhmatova
“San Petersburgon gara berriz elkartuko?
Eguzkia ahal dugu bertan lurpetuko!”.
O. Mandelstam
“Hura azken urtea izan zen...”.
M. Lozinski
1913ko San Petersburgo. Tsarskoie Seloko azken gomuta. Haizea xuxurlan ari da, noizean oroituz, besteetan profetizatuz:
Sualdiek zituzten berotzen gabonak,
zubietatik amiltzen ziren zaldi-orgak;
doluzko hiriak zuen altxatu aingura
izanagatik ere helmuga gordean
—Nevan barrena edo kontrakorrontean—,
bere hobietatik aienatu guran.
Belztu zen Galernaia kaleko arkua,
uda-jardinean fin tinplaren kantuak,
Zilarrezko Mendean hotzak du hartua
zilarrezko hilabete dirdai-printzazkoa.
Zeren eta bidexka-kamino orotan,
zeren eta hainbeste atepe-zokotan,
geriza bat astiro hurbilduz baitoa;
paretetan afixak brisak zeramatzan,
kea teilatuetan kokoriko dantzan
eta hilerriaren usainez liliak.
Avdotia tsarinaren araoz xarmatua,
Dostoievskik ez ezik Txerrenek hartua,
bere bruman berean ito zen hiria.
Eta ilunpeetatik berriz zen ageri
San Petersburgo zahar parrandero hori,
danborrak legez joka urkabe bezperan...
Betiere izoztutako giro itogarrian,
gerraurreko, lizunkoi eta izugarrian,
bazebilen azantz bat augurio antzera...
Baina ahotsa ahul entzuten zen gero,
eta arima asaldatu ez zion ezkero
itotzen zen Nevako emari izoztuan.
Mirailaren aurrean, gauaren hersturan,
errabiatu eta beren isladura
aitortu nahi ez duten pertsonen moduan.
Eta hor dabil moila elezaharrezkoan
hogeigarren mendea, bena-benazkoa
eta ez kalendario batetik moztua.
Orain etxera joan behar presatuta
Cameron Galerian barna pasatuta,
jelazko lorategi misteriotsuan
non muturik baitaude ur-jauzi guziak,
uros izanen zaizkit bederatzi musak
zeu behinola izan zinen manera bertsuan.
Irla eta jardina baino urrunago
ez al dute elkar joko gure begiradek
antzinako begien klartasun kliskadez?
Ez al didazu, bada, berriro esango
zein den heriotzari gaindu zaion hitza,
zein nire bizitzaren sekretuaren giltza?
Глава третья
И под аркой на Галерной... / А.Ахматова
В Петербурге мы сойдемся снова, / Словно солнце мы похоронили в нем. / О.Манделъштам
То был последний год... / М.Лозинский
Петербург 1913 года. Лирическое отступление: последнее воспоминание о / Царском Селе. Ветер, не то вспоминая, не то пророчествуя, бормочет:
Были святки кострами согреты, / И валились с мостов кареты / И весь траурный город плыл / По неведомому назначенью, / По Неве иль против теченья,— / Только прочь от своих могил. / На Галерной чернела арка, / В Летнем тонко пела флюгарка, / И серебряный месяц ярко / Над серебряный веком стыл. / Оттого, что по всем дорогам, / Оттого, что ко всем порогам / Приближалась медленно тень, / Ветер рвал со стены афиши, / Дым плясал в присядку на крыше, / И кладбищем пахла сирень. / И царицей Авдотьей заклятый, / Достоевский и бесноватый, / Город в свой уходил туман. / И выглядывая вновь из мрака / Старый питерщик и гуляка, / Как пред казнью бил барабан... / И всегда в духоте морозной, / Предвоенной, блудной и грозной, / Жил какой-то будущий гул... / Но тогда он был слышен глуше, / Он почти не тревожил души / И в сугробах невских тонул. / Словно в зеркале страшной ночи / И беснуется и не хочет / Узнавать себя человек,— / А по набережной легендарной / Приближался не календарный— / Настоящий Двадцатый Век. / А теперь бы домой скорее / Камероновой Галереей / В ледяной таинственный сад, / Где безмолвствуют водопады, / Где все девять мне будут рады, / Как бывал ты когда-то рад. / Там за островом, там за садом / Разве мы не встретимся взглядом / Наших прежних ясных очей, / Разве ты мне не скажешь снова / Победившее смерть слово / И разгадку жизни моей?